"ЛЮДИ И ВОЙНА" - "PEOPLE AND WAR"

САЙТ ПОИСКА СВЕДЕНИЙ О ВОИНАХ, ПОГИБШИХ И ПРОПАВШИХ БЕЗ ВЕСТИ В ВОВ, А ТАКЖЕ ИХ РОДСТВЕННИКОВ...
Текущее время: Чт мар 28, 2024 23:02 23

Часовой пояс: UTC+03:00


Добро пожаловать на наш форум. Регистрируйтесь на нем и пишите свои заявки в темах. Указывайте в заголовке темы Ф.И.О. в именительном падеже… Если Вы зарегистрировались на форуме, но в течение суток не произошла активация Вашего аккаунта, то пишите администратору на tashpoisk@mail.ru. В связи с наплывом спамеров на форуме включена ручная активация аккаунтов (спамеров просим не беспокоить, их аккаунты будут удалены).



Правила форума


Сбор средств на создание "Вяземского мемориала": viewtopic.php?f=504&t=8285
Общий раздел по «Вяземскому концлагерю»: viewforum.php?f=426
Список найденных семей военнопленных Дулаг-184, Вязьма: viewtopic.php?f=503&t=4849
Список отработанных тем: viewtopic.php?f=501&t=8111&p=29118#p29118



Начать новую тему  Ответить на тему  [ 6 сообщений ] 
Автор Сообщение
СообщениеДобавлено: Пн апр 23, 2012 12:22 12 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Сб сен 19, 2009 22:16 22
Сообщения: 15632
Откуда: Ташкент, Узбекистан
О пересыльном лагере Дулаг-184 на dulag184.vyazma.info

Всем нам хорошо знакомы слова: война не закончится, пока не будет похоронен последний солдат. Возможно ли это? Войны всегда уносят жизни людей, останки которых чаще всего лежат вдали от родных мест. Образно говоря - у погибших одна могила на всех, название которой земной шар. На таком огромном пространстве сложно разыскать своих дедов и прадедов, наших спасителей. Во все времена святым долгом потомков было чтить память погибших, знать героев и защитников по именам и фамилиям.

[ img ]

До сегодняшнего дня сердца людей не отпускает война. Она принесла не только голод, разруху, но и миллионы умерших и пропавших без вести. Люди погибали на поле боя, в горящих домах, под бомбами и снарядами. Много жизней унес плен, который забирал у людей не менее дорогое: их свободу. Условия попадания в плен были различными: окружение, ранение, физическое истощение, отсутствие боеприпасов. Все, кто попадал в руки фашистов, испытывали психологический удар и превращались в беззащитную массу военнопленных.

С самого начала войны методы обращения оккупантов с советскими военнопленными определялись нацистской идеологией. Германское политическое и военное руководство расценивало советских военнопленных не только как представителей низшей расы, но и как потенциальную угрозу, препятствие на пути завоевания Германией нового «жизненного пространства». Немецко-фашистское командование создало широкую сеть различного типа лагерей для содержания военнопленных и граждан, насильно угнанных в рабство. Для военнопленных лагеря делились на пять категорий: сборные пункты (фронтовые лагеря), пересыльные («Дулаги»), постоянные («Шталаги»), основные рабочие и малые рабочие лагеря (колонны).

Сборные пункты создавались рядом с линией фронта или в районе проводимой операции. Здесь шло окончательное разоружение военнопленных и оформление первых учетных документов. «Дулаги» обычно размещались вблизи железнодорожных узлов. Фронтовые лагеря и «Дулаги» располагались в сельскохозяйственных постройках, складских помещениях, но чаще всего – на открытом пространстве – в оврагах, карьерах, низинах. Для строительства лагерей применялся очень простой метод: открытое пространство площадью в несколько гектаров огораживали колючей проволокой и ставили вокруг сторожевые вышки с охраной. Часто узникам приходилось выкапывать себе норы в земле, чтобы хоть как-то защититься от непогоды. После первоначальной сортировки пленных отправляли в лагеря, имеющие, как правило, постоянное месторасположение в тылу, вдали от военных действий. Пересыльные лагеря делились на офлаги, которые предназначались для содержания офицеров и генералов и манншафслаги – для рядового и сержантского состава. «Шталаги» служили базой для сети основных рабочих лагерей, ему подчиненных, в которых содержалось по несколько тысяч узников. Постоянные лагеря отличались друг от друга буквами, добавленными к наименованию главного лагеря. Малые рабочие лагеря подчинялись основным рабочим или «Шталагам». Рабочие лагеря различались между собой наименованием населенного пункта, где размещались, и названием основного рабочего лагеря, к которому были приписаны. Численность заключенных в малых рабочих лагерях была от несколько десятков до несколько сотен человек.

Советские военнопленные массово умирали в немецких лагерях военнопленных, особенно в сборных лагерях, в которых они содержались в первое время после пленения, от истощения в результате скудного питания; кроме того, их нередко целенаправленно уничтожали. Стремясь к массовому уничтожению советских военнопленных, им не оказывалось никакой медицинской помощи. По истреблению военнопленных у немцев была разработана целая система мероприятий, которая сегодня приводит в ужас нормальный человеческий ум. Предусматривалось массовое истребление посредством голода, холода, эпидемий и антисанитарных условий их содержания. Одним из главных пунктов этой системы был голод. Он начинался с первых минут пленения. Голод заставлял людей есть сухие листья, кору деревьев, питаться падалью. Ради еды многие пленные шли на унижение и предательство.

Попавшие в плен советские солдаты, как правило, перегонялись в пешем порядке или железнодорожными эшелонами из мест пленения. Земля, по которой шли колонны пленных, была залита кровью и усеяна трупами убитых и умерших в пути. Кажется, что в таких условиях, человек теряет все: надежду, веру, силу воли. Вместе с тем, многочисленные факты свидетельствуют о стойкости наших соотечественников в немецком плену. Некоторым удавалось бежать и затем сражаться с врагом в партизанских отрядах, пробиваться через линию фронта к Красной Армии.

В октябре 1941 года под Вязьмой во вражеское окружение попали 37 советских дивизий, 9 танковых бригад, 31 артиллерийский полк РВГК и полевые управления 19, 20, 24, 32 армий. Окруженные советские войска атаковали 28 немецких дивизий, из которых 14 не смогли высвободиться для дальнейшего наступления на Москву. Бои в районе Вязьмы позволили выиграть время для организации сопротивления на Можайской линии обороны. В середине октября часть войск прорвалась через окружение, часть попала в плен.

На территории Вяземского района существовало два лагеря – в Лосьмино для военнопленных и гражданских лиц и в Вязьме на Кронштатской улице «Дулаг – 184» - только для военнопленных. Его немцы превратили по существу в лагерь смерти. Солдат кормили один раз в сутки болтушкой из протухшей картофельной муки. Заключенных использовали на оборонительных работах – рытье окопов и блиндажей. От голода, жажды, грязи и холода среди военнопленных свирепствовали сыпной тиф и желудочные болезни. Отстающих и обессиленных пристреливали. Ежедневно из лагеря вывозили более 200 трупов. После освобождения города на Крондштатской улице было обнаружено и вскрыто 45 рвов, куда тысячами сваливали трупы замученных и расстрелянных советских граждан. Территория «Дулага – 184» - это страшное скорбное место, где лежат воины из республик всего бывшего Советского Союза, в том числе и уроженцы Могилевщины.

После войны родители искали своих детей, жены – мужей, погибших и пропавших без вести на фронтах Великой Отечественной войны. Эта тема жива и в наши дни. С каждым годом людей, желающих узнать судьбу своих родственников, погибших во время Великой Отечественной войны, становится все больше и больше.

Источник: http://www.dulag184.vyazma.info/

_________________
Генеалогия:Январцево https://t.me/Yanvarcevo; Великий Самбор https://t.me/Velikiy_Sambor; Сосница https://t.me/Sosnica_Chernigov; Венчагов https://t.me/Venchagov; Любимовка https://t.me/Lyubimovka_HutorKrylov Tashpoisk@mail.ru


Вернуться к началу
СообщениеДобавлено: Пн апр 23, 2012 12:31 12 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Сб сен 19, 2009 22:16 22
Сообщения: 15632
Откуда: Ташкент, Узбекистан
Материалы архивного дела, содержащие информацию о Дулаг 184

[ img ]

[ img ]

[ img ]

[ img ]

[ img ]

[ img ]

[ img ]

[ img ]

_________________
Генеалогия:Январцево https://t.me/Yanvarcevo; Великий Самбор https://t.me/Velikiy_Sambor; Сосница https://t.me/Sosnica_Chernigov; Венчагов https://t.me/Venchagov; Любимовка https://t.me/Lyubimovka_HutorKrylov Tashpoisk@mail.ru


Вернуться к началу
СообщениеДобавлено: Пн апр 23, 2012 12:33 12 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Сб сен 19, 2009 22:16 22
Сообщения: 15632
Откуда: Ташкент, Узбекистан
Советские военнопленные на территории Вяземского района

Вяземская земля стала местом одной из самых больших трагедий Великой Отечественной войны - несколько сотен тысяч бойцов и командиров Красной Армии оказались в окружении западнее Вязьмы. По-разному сложилась судьба попавших в окружение воинов. Многие погибли, сражаясь до последнего с врагом, одним удалось прорваться к своим, другие влились в партизанские отряды и сами создавали партизанские группы, некоторые красноармейцы из числа уроженцев Смоленской области пробирались домой, но подавляющее большинство окруженцев было пленено противником. Уничтожение и жесточайшее обращение с советскими военнослужащими, попавшими в плен, гитлеровских захватчиков является одним из чудовищных преступлений, совершенных германским фашизмом в годы второй мировой войны.

Отдельные гитлеровские генералы и высшие чиновники рейха объясняли варварскую жестокость по отношению к советским военнопленным огромным числом попавших в плен военнослужащих Красной Армии. В Германии, как говорили они, просто не было таких средств, оборудованных территорий и продовольствия, чтобы прокормить миллионы пленных солдат и офицеров Красной Армии . Следует признать, что действительно, количество советских пленных в годы Великой Отечественной войны огромно, по мнению академика Самсонова, около 6 млн. человек, подавляющий процент которых пришелся на начальный период войны. В своей речи в Рейхстаге Гитлер 11 декабря 1941 г. заявил, что число советских пленных на 1 декабря 1941 г. составляет 3806865 человек .

В качестве оправдания германской стороны выступает в том числе и обычный экономический расчет затрат на пропитание советских военнопленных. В ноябре – декабре 1941г. в средней полосе России для снабжения лагеря в 10 тыс. человек, в минимальном объеме, в день требовалось 5 тонн картофеля, 3 тонны хлеба и значительное количество топлива, хотя бы только для кухни. Для подвоза было необходимо, по меньшей мере, 30 подвод в день. Не зная местной специфики и условий, при почти непроезжих дорогах, коменданты лагерей зачастую не могли наладить поступление даже этого минимума. На первый взгляд, подобные аргументы звучат весьма убедительно. Но имеющиеся в распоряжении историков документы позволяют утверждать, что бесчеловечное отношение к советским военнопленным планировалось гитлеровцами еще до нападения на СССР. Согласно опубликованным в Германии документам, в планах «молниеносной войны» верховное гитлеровское командование исходило из предположения о том, что в первые 6 недель войны будет взято в плен 2-3 миллиона советских военнослужащих. И уже тогда расчет строился на их массовую гибель ввиду отсутствия обеспечения их содержания и необходимого продовольствия.

До сих пор ученые так и не смогли подсчитать, сколько же всего советских военнослужащих попало в плен под Вязьмой в октябре 1941 г. (об этом уже говорилось выше). Но с уверенностью можно утверждать другое – подавляющее большинство советских военнослужащих, попавших под Вязьмой в плен, как и другие советские воины, плененные в 1941 г., погибли. По данным немецкого историка Кристиана Штрайта, опирающегося на документы третьего рейха, из 3,35 млн. советских пленных в живых к весне 1942 г. осталось 40 %. Так, в декабре 1941 г. в тылу немецкой группы армий «Центр» умерло 64165 советских военнопленных, в ноябре этого же года умерших было еще больше, в январе 1942 г. – 44752 человека. В число этих 40 %, в первую очередь, вошли те пленные, которые были переправлены во внутренние тыловые районы, а те советские военнослужащие, которые не были перемещены и остались в близи фронтовой линии, погибли.

Представитель высшего германского командования, генерал-полковник Йодль так объяснял такую огромную смертность советских военнопленных: « …они питались буквально корой (окруженные советские части в районе Вязьмы – прим. Д.К.) и корнями деревьев, так как отошли в непроходимые лесные массивы, и попали в наш плен уже в таком состоянии, когда они были едва ли в состоянии передвигаться. Было просто невозможно их вывести. В том напряженном положении с обеспечением, когда все основные пути сообщения были разрушены, было невозможно вывести всех пленных. По близости не было мест для их размещения. Большую часть из них можно было бы спасти только в результате немедленной отправки в госпиталь. Очень скоро начались дожди, а позже наступили холода. В этом и была причина, почему большая часть людей, взятых в плен под Вязьмой, умерли» . В этой информации немецкого генерала, на первый взгляд, сделаны правильные выводы о причинах массовой гибели советских солдат, но уж очень эти слова похожи на оправдание, с целью снять с себя ответственность за это преступление. Да, то, о чем говорит генерал, было в действительности, но он умалчивает о плановом и осознанном, преступном во всех отношениях, уничтожении советских солдат.

В документах Нюрнбергского процесса имеется свидетельство о том, как германское командование проводило «эвакуацию» пленных советских солдат из-под Вязьмы в тыловые районы (см. приложение). Ввиду огромного числа военнослужащих, попавших в плен под Вязьмой, колонн - этапов, направляемых в тыл, было много. Одна из групп советских военнопленных была сформирована под Вязьмой в количестве 15 тыс. человек, а до Смоленска дошли только 2 тысячи . Раненых и истощенных людей конвоиры пристреливали и не производили захоронения, продолжая движение в колоннах.

Такая же ужасная участь ждала пленных советских военнослужащих, оставшихся в Вязьме. Имеются свидетельства того, что первоначально огромные группы советских военнопленных содержали в оврагах или на больших полях и пространствах невдалеке от города. На возвышенностях вокруг этих мест, некоторые из которых ограничивались колючей проволокой, устанавливались пулеметы, таким образом, чтобы вся масса военнопленных попадала в зону обстрела . Несколько позже для их содержания на территории недостроенного мясокомбината был организован лагерь для военнопленных. Только несколько сотен военнопленных смогли разместиться в корпусах и подвалах мясокомбината, подавляющая же часть содержалась под открытым небом на пространстве, ограниченном забором, окутанным колючей проволокой. По углам огороженной территории были построены пулеметные вышки. Лагерь, который был устроен гитлеровцами в Вязьме, правильнее будет назвать не лагерь по содержанию военнопленных (именно под таким наименованием вяземский и другие подобные ему лагеря именуются в германских документах и в работах многих германских историков и участников тех событий), а лагерем по уничтожению военнопленных. Так как имеющиеся в наличии свидетельства и материалы позволяют утверждать, что условия содержания и эксплуатации труда пленных использовались захватчиками как эффективное средство по уничтожению огромной массы советских солдат и офицеров, оказавшихся в плену в начале войны. Только в 1942 г. германское командование, осознав, какой огромный трудовой потенциал в лице погибших советских военнопленных потеряла германская военная машина, несколько улучшило условия содержания пленных.

По воспоминаниям местных жителей, в октябре-ноябре 1941 г. ввиду огромного количества пленных в районе западнее Вязьмы и несовершенной системе охраны, определенному числу советских военнопленных удавалось бежать. Проще было совершить побег при наличии гражданской одежды, которую передавали советским воинам местные жители. Кроме этого, часто местные жители, в первую очередь, вяземские женщины спасали советских солдат тем, что во время конвоирования колонн называли отдельных пленных своими родственниками (мужьями, сыновьями и братьями) и умоляли конвоиров отпустить их домой, иногда это помогало, и некоторая часть пленных освобождалась. Кроме того, имеются свидетельства, что отдельных пленных (в первую очередь, из рядового состава, беспартийных и в какой-либо мере пострадавших от советской власти) гитлеровцы в предвидении скорой победы отпускали домой и даже выдавали пропуск по проходу до места жительства по оккупированной территории.

В первые недели после захвата Вязьмы гитлеровцами, по воспоминаниям местных жителей, количество пленных в лагере было настолько велико, что не было места, чтобы лечь, и солдатам, многие из которых были ранены, приходилось стоять. Для удовлетворения своих естественных физиологических потребностей на окраине огороженной зоны гитлеровцы приказали вырыть траншею, служившую «отхожим местом». Немецкие солдаты использовали это место как полигон для стрельбы по живым мишеням . В лагере царила страшная антисанитария, раны у бойцов гноились, у большинства раненых началась гангрена, почти все страдали дизентерией. По воспоминаниям И.А. Андреева, красноармейца, попавшего в плен под Вязьмой и пробывшего в вяземском лагере 20 дней (затем бежал и скрывался в деревне под другой фамилией), в течение нескольких дней военнопленных ничем не кормили, только позже стали давать по 50 г концентратов в день. В результате таких ужасных условий содержания смертность в лагере была огромной, и в первые дни погибали тысяча и более красноармейцев в сутки . Хлеб военнопленные до мая 1942 г. не получали совсем, рацион питания был представлен супом-болтушкой из испорченной картофельной муки, которая выдавалась один раз в день. В январе-феврале 1942 г. выдавался суп из льняного семени. Часто гитлеровцы в пищу пленным готовили дохлых животных, в том числе кошек и собак.

Сергей Алексеевич Слободчиков и его жена Евдокия Михайловна после освобождения Вязьмы рассказывали: «Заключенные умирали от голода. Оборванные, грязные, изможденные, идя на работу под конвоем, они жадно набрасывались на сырые листья от кормовой свеклы и брюквы. Немцы избивали пленных палками, отстающих и выбившихся из сил пристреливали на месте». Эту информацию, данную советскому командованию, дополнили показания вязьмичек Марии Матвеевны Зуевой и Марии Федоровны Ивановой: «Мы жили рядом с лагерем и видели, как пленных зимой (1942 года – прим. Д.К.) запрягали в сани, и они перевозили тяжести. На колючей проволоке вокруг лагеря для устрашения месяцами висели трупы расстрелянных при попытке к бегству. Каждый день расстреливали по 30-40 человек. От голода, холода и болезней ежедневно умирали сотни человек. Около лагеря зимой лежали трупы заключенных. Ночью из лагеря доносились душераздирающие стоны пытаемых и выстрелы» . Труд советских военнопленных гитлеровцы использовали на строительстве укреплений, расчистке железнодорожного полотна, большая часть военнопленных работала на захоронении своих товарищей, погибших в лагере, осознавая, что рано или поздно в большие рвы будут закапывать и их.

Ужасные условия по содержанию военнопленных дополнялись постоянными издевательствами и зверствами со стороны немецких солдат (охраной лагеря командовал унтер-офицер Зифрит, комендантом лагеря являлся старший унтер-офицер Раутенберг). Был случай, когда немецкий солдат во время раздачи еды военнопленным снял гранату и бросил в толпу голодных красноармейцев, столпившихся у котла. Часто немецкие солдаты кидали за колючую проволоку банку консервов и развлекались тем, что стреляли и кидали гранаты в тех пленных, которые, обезумев от голода, хотели ее поднять. В июле 1942 г. по приказу начальника жандармерии Вязьмы – капитана Шульца, в целях устрашения узников лагеря и местного населения, из лагеря было выведено 5 пленных, которым гитлеровцы велели бежать. По бегущим был открыт огонь, трое пленных были убиты сразу, двоих раненых немецкие солдаты добили прикладами. Кроме этого, охрана лагеря в конце 1941 г. – в начале 1942 г. проводила плановый, ежедневный расстрел – 30-40 пленных.

Как уже говорилось выше, большинство попавших в плен советских солдат и офицеров были ранены. На территории лагеря в большом сарае было отведено помещение, которое называли лагерным госпиталем. Хотя таковым его можно назвать только условно. Этот большой сарай представлял собой место, где содержались обреченные на смерть раненые советские солдаты. Врач Евгений Александрович Михеев рассказывал: «Лечения и ухода за больными не было. Никаких лекарств и медикаментов не выдавалось. Больные получали в сутки полкотелка супа без хлеба» . Первоначально через этот сарай проходили попавшие в плен раненые советские солдаты и офицеры, а после того, как практически все они в страшных мучениях и страданиях умерли, в госпиталь стали поступать военнопленные с дистрофией и обморожением, так как с наступлением морозов администрация лагеря не предпринимала никаких мер по обеспечению пленных теплыми вещами и дровами в должном количестве (следует сказать, что оставшиеся в оккупации жители города и района собирали для раненых в лагере теплые вещи и передавали их военнопленным). Советские врачи, работавшие в лагере, не имея лекарств и перевязочного материала, ничем не могли помочь раненым. От голода, холода, болезней и зверств немецких солдат ежедневно в лагере умирали сотни людей. Врач Михеев сообщал, что в течение одного дня в лагере умерло 247 человек . Данная информация подтверждается и другими источниками, из которых следует, что в сутки в лагере гибло 200-300 человек . Погибших людей сами же пленные хоронили во рвах в непосредственной близости от лагеря. Однако в зимнее время захоронения не производились, тела погибших штабелями складировались около забора, а весной эти тысячи человеческих тел «захоранивались». К началу 1943 г. практически все плененные в 1941 г. погибли, однако лагерь не был ликвидирован, его контингент постоянно пополнялся советскими воинами, попавшими в плен в результате боевых действий на фронте под Вязьмой, Ржевом и Сычевкой, партизанами и советскими воинами частей Белова, Ефремова, десантниками, плененными в ходе Ржевско-Вяземской наступательной операции 1942 г.

Кроме лагеря в Вязьме, функционировал «госпиталь для советских военнопленных» . Он размещался в здании железнодорожной поликлиники. Здание госпиталя не отапливалось, столбняк, газовая гангрена ежедневно уносили десятки жизней. В госпиталь свозили советских раненых солдат из-под Ржева, Сычевки и Гжатска. Раненых привозили в товарных не отапливаемых вагонах. Такое незначительное расстояние раненых, ввиду «второстепенности груза», везли 5-7 дней, не выпуская на воздух. Многие при такой транспортировке погибали. Оставшиеся в живых в состоянии полного истощения по прибытии в Вязьму не могли самостоятельно преодолеть расстояние в 1 км, отделявшее станцию от госпиталя, и их пристреливали конвоиры. Этот госпиталь практически ничем не отличался от лагеря: на окнах были решетки, вооруженная охрана, недостаточное питание. Выжить в таких условиях могли только легко раненые пленные. Солдаты из охраны издевались над ранеными и выздоравливающими. Имеются свидетельства, что один раненый от голода на костылях подошел к решетке, выходившей на Калужское шоссе, и попросил у прохожего еды, за что сразу же был расстрелян гитлеровским солдатом. В один из дней в госпитале был зачитан приказ: «Во время погрузки продуктов некоторые русские позволили себе съесть несколько сухарей, за что были расстреляны, остальные строго предупреждаются». Медицинские работники, попавшие в плен вместе с ранеными, оказывали всяческую помощь, но, не имея лекарств и оборудования, не могли ничем помочь. Пленные советские медицинские работники также подвергались избиениям и издевательствам. Так, немецким солдатом был избит врач Собстель. Не выдержав ужаса, происходившего в этом госпитале, и, не имея возможности оказать помощь пострадавшим, сошел с ума врач Никифоров, однако гитлеровцы его не изолировали. Ежедневно из госпиталя к месту захоронения вывозилось 30-40 умерших . Врачи Т.А. Тараканова и А.П. Видринский поддерживали с помощью местных жителей группу раненых, которых можно было спасти, организовывали им побег и сами бежали.

Несколько лет назад, абсолютно случайно энтузиасты-поисковики из Архангельской области в фондах Центрального архива Министерства обороны России обнаружили документы, содержащие информацию о советских военнослужащих, погибших в вяземском лагере «Дулаг-184». Документы представляют собой списки умерших в лагерном лазарете советских военнослужащих за период января, февраля, марта, июля, августа, сентября, октября 1942 г. Списки составлялись советскими медицинскими работниками, попавшими в плен и работавшими в лагерном лазарете.

Содержащиеся в документах данные, которые уже опубликованы , имеют чрезвычайно важное значение, так как содержат информацию о более чем пяти тысячах советских военнослужащих, считавшихся до сих пор пропавшими без вести.
Кроме вяземского лагеря, в период оккупации гитлеровцами на территории района и в непосредственной близости от него было создано еще несколько лагерей. Однако следует отметить тот факт, что они по числу содержавшихся пленных были значительно меньше вяземского лагеря. Отдельные из них функционировали непродолжительный промежуток времени и после истребления содержавшихся в них военнопленных расформировывались.

В заключении необходимо определить общее количество советских военнопленных, погибших в вяземском лагере «Дулаг – 184». П.Курбатова в своей книге приводит данные о том, что «в октябре – ноябре 1941 г. в вяземском лагере содержалось 25 тыс. красноармейцев и жителей, в основном раненых» . Скорее всего, эта цифра соответствует действительности, так как на ограниченной территории строившегося почти в центре города комбината разместить большее количество людей было просто невозможно. Однако следует отметить существенную разницу между понятиями численность контингента лагеря в определенный период и численность советских военнопленных, прошедших через вяземский лагерь за весь период оккупации. Известно, что определенная часть военнопленных была этапирована в тыл, а контингент лагеря постоянно пополнялся советскими воинами, попавшими в плен в ходе проведения Ржевско-Вяземской наступательной операции зимы-весны 1942 г., местными жителями. Кроме этого, имеются свидетельства о том, что в лагерь, вплоть до самой весны 1943 г., прибывали советские военнопленные из-под Ржева и Сычевки.

Пролить свет на данный вопрос могло бы изучение тех захоронений советских военнопленных, которые делались в непосредственной близости от лагеря. Однако в период после освобождения и до наших дней эти захоронения досконально не исследовались. В распоряжении краеведов и исследователей имеется только информация, напечатанная практически во всех газетах Советского Союза о зверствах гитлеровцев в освобожденных городах Вязьме и Гжатске. Цифры, названные там, никогда не проверялись и не уточнялись, они просто переписывались из материалов Чрезвычайной комиссии в различные книги и статьи. Так, по официально опубликованным данным, после освобождения вблизи лагеря по улице Кронштадской было обнаружено 45 рвов с захороненными военнопленными, каждый ров имел в длину 100 метров и ширину 4 метра, в каждом рву было захоронено по несколько сотен трупов, всего около 20-30 тыс. человек . Учитывая тот факт, что данная информация была напечатана буквально через несколько дней после освобождения, можно предположить, что комиссия не вскрывала все рвы, да и вряд ли в то время и в той обстановке это требовалось. Скорее всего, комиссия ограничилась вскрытием нескольких рвов с захоронениями и вывела приблизительную цифру. Кроме этого, в информации не названо количество тел в одном рву и не указана глубина захоронений, а она может быть разной. В послевоенный период перезахоронения не производились, и даже более того, частично территория захоронений попала под застройку и планирование. Точно так же сложно восстановить число погибших советских пленных солдат и офицеров на территории района. Никто и никогда таких подсчетов не проводил, и сейчас это сделать физически невозможно. Следует ограничиться только официальными, далеко не полными цифрами Чрезвычайной комиссии, из которых следует, что в Вязьме погибло и захоронено 30 тыс. военнопленных и гражданского населения.

Источник: http://www.dulag184.vyazma.info/artical ... emsky_Area

_________________
Генеалогия:Январцево https://t.me/Yanvarcevo; Великий Самбор https://t.me/Velikiy_Sambor; Сосница https://t.me/Sosnica_Chernigov; Венчагов https://t.me/Venchagov; Любимовка https://t.me/Lyubimovka_HutorKrylov Tashpoisk@mail.ru


Вернуться к началу
СообщениеДобавлено: Пн апр 23, 2012 12:35 12 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Сб сен 19, 2009 22:16 22
Сообщения: 15632
Откуда: Ташкент, Узбекистан
Информация о лагере

В 1941 г. Вяземская земля стала местом, где разыгралась одна из самых кровавых трагедий начального периода. В течение двух первых недель октября 1941 г. Германские войска разгромили и окружили на московском направлении основные силы Западного и Резервного советских фронтов. Огромное число советских военнослужащих было пленено противником. По немецким данным общее число пленных под Вязьмой и Брянском составило 662 тыс. человек . Пленные советские солдаты были размещены в импровизированных лагерях, организованных захватчиками на оккупированной территории. Гитлеровцы создали такой лагерь и в самой Вязьме, на территории недостроенного мясокомбината (ныне район ул. Репина). Он получил наименование «Дулаг – 184». По германской классификации, этот лагерь входил в состав системы пересылочных лагерей. За период существования лагеря октябрь 1941 – март 1943 гг. в лагере по данным Государственной чрезвычайной комиссии погибло около 30 тыс. советских военнослужащих . И все они до недавнего времени числились «пропавшими без вести». Несколько лет назад, исследователи из Архангельской области в фондах Центрального архива Министерства обороны России обнаружили документы, содержащие информацию о советских военнослужащих, погибших в вяземском лагере «Дулаг-184». Документы представляют собой списки умерших в лагерном лазарете советских военнослужащих за период января, февраля, марта, июля, августа, сентября, октября 1942 г. Списки составлялись советскими медицинскими работниками, попавшими в плен и работавшими в лагерном лазарете. Эти документы были обнаружены сотрудниками «Смерш» 33-й армии после освобождения города Вязьмы. Затем они были переданы в управление тылом 33-й армии, позднее - в Управление по персональному учету потерь сержантского и рядового состава Генерального штаба Красной Армии, как обычные документы о потерях. Документы не имели особой отметки «военнопленные» и 60 лет хранились в архиве без внимания . В документах зафиксирован факт смерти и захоронения 5422 человек. На 3991 человека имеются практически полные данные (имя, фамилия, отчество, место службы, звание и домашний адрес). На 192 человека сохранились частичные данные, 1239 человек были захоронены безымянными. Списки умерших советских воинов в вяземском лагере были опубликованы . Однако тираж книги был более чем минимальным – всего 200 экземпляров. Для облегчения поиска погибших родственников и земляков была разработана представленная поисковая система.

_________________
Генеалогия:Январцево https://t.me/Yanvarcevo; Великий Самбор https://t.me/Velikiy_Sambor; Сосница https://t.me/Sosnica_Chernigov; Венчагов https://t.me/Venchagov; Любимовка https://t.me/Lyubimovka_HutorKrylov Tashpoisk@mail.ru


Вернуться к началу
СообщениеДобавлено: Пн апр 23, 2012 12:38 12 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Сб сен 19, 2009 22:16 22
Сообщения: 15632
Откуда: Ташкент, Узбекистан
Воспоминания Анваер С.И.

София Иосифовна Анваер - врач в третьем поколении. В 1938 г. поступила в 1-й московский медицинский институт, мечтала стать хирургом. Окончив 3-й курс, добровольцем ушла на фронт. Под Вязьмой попала в окружение. Содержалась в вяземском лагере, затем в лагере «Штутгоф», после побега в советском проверочном лагере СМЕРШ. После войны работала врачом.
Нас гнали по грязным дорогам целый день и ночь. Неделю назад пригнали сюда (вяземский лагерь для военнопленных – прим. Д.К.). Дрожало на ветру чадящее махровое пламя, оно слабо освящало развалины и шеренги вражеских солдат на подходе к ним. Солдаты, взмахивая прикладами, загоняли нас вниз под эти развалины. Выстрелы, брань, удары, хрипы и стоны сливались в страшный неумолкающий звук. Под ногами заплескалась вода. С каждым шагом она поднималась все выше. Вот уже начала заливаться в сапоги, дошла до бедер. Потом я уперлась в стену, и напор идущих сзади людей уменьшился. В темноте слышалось дыхание загнанных людей. «Спасите, тону», - раздался одинокий голос и тут же перешел в бульканье. Кто-то схватил меня за ногу, и я упала, погрузившись по грудь в холодную воду. Я вскрикнула. Невидимая рука помогла мне встать. Наверху, там, откуда нас пригнали, раздался взрыв, и на какой-то миг я увидела сплошную массу людей, раскрытые в крике рты и полные ужаса глаза. Толпа шарахнулась в нашу сторону, меня так сдавили, что я потеряла сознание. Через какое-то время я вновь услышала выстрелы, гул голосов, бульканье воды под ногами. Толпа, сдавившая меня, не дала мне упасть в воду. Выстрелы вблизи постепенно утихли, и хриплый немецкий голос приказал: «Руэ! Одер вир шиссен!» («Спокойно! Или будем стрелять!»).

Шли часы, мы продолжали стоять в воде, опираясь друг на друга. Начинался день, но свет едва проникал из маленьких окошек под потолком. Против единственного, уходящего вверх выхода из подвала чадным, багровым пламенем горел костер. Около него постоянно находилось несколько гитлеровцев. Только это место около костра не было залито водой. Все остальное пространство, стоя по колено, а то и по пояс в воде, занимали люди. Выйти на сухое место было нельзя. Гитлеровцы убивали каждого, кто к ним приближался. Сухая площадка уже была окружена валом мертвых тел, на половину погруженных в воду. Багровые блики пламени отражались в остекленевших глазах мертвых и тонули в открытых в последнем крике ртах.

По ночам, желая осветить темноту подвала, конвойные, выхватив из огня раскаленные головни, бросали их в храпящую массу людей. На любой шум или движение в подвале немедленно отзывались стрельбой или бросали гранаты. Ноги стыли в ледяной черной воде, которая не замерзала, кажется, только потому, что ее согревали человеческие тела. Тот, кто уже не мог стоять, опускались в воду. Умирающие не стонали и не хрипели, они захлебывались.

Через два дня оставшихся в живых выгнали из подвала на первый этаж под открытое небо. Смерть освободила место для нас. От края до края помещение было набито людьми. Цементный пол был устлан трупами. Живым едва хватало места, чтобы стоять, и они складывали их друг на друга.

В течение короткого дня поздней осени можно было выходить на огороженный колючей проволокой двор. Там один раз в день сбрасывали с грузовиков пачки концентратов горохового супа и пшенной каши, захваченные в нашем интендантском складе. И это на многие тысячи людей (по слухам, в лагерь согнали около сорока тысяч пленных, через месяц осталась половина). Изголодавшие люди бросались к еде, их встречали пулеметные очереди или взрывы гранат. Осталось выбирать между голодной смертью или смертью от пули.

Через колючую проволоку жители города видели наши страдания и пытались помочь. Закутанные в тряпье женщины и дети подходили к проволоке и перебрасывали сверточки с какой-то едой. Пленные бросались к ним, на вышке стучал пулемет. Люди падали с протянутыми к пище руками. Падали и женщины по другую сторону забора. Помочь нам было невозможно. К мукам голода и холода присоединилась жажда. В подвал, где была вода, пройти уже было нельзя – вход в него закрывала гора трупов. Люди пили, отцеживая через тряпку, жидкую грязь со двора, перемешанную тысячами сапог.

За минувшие дни мне один раз досталась пачка концентрата. Через оконный проем, наполовину загороженный стеной из трупов, мне видны двор и ворота. Грузовик въезжает во двор и останавливается посередине. Я вижу пленных, которые со всех сторон тянутся к этому грузовику, впившись в него голодными глазами. Пулеметы на вышках тоже, как по команде, поворачиваются в эту же сторону. Гитлеровцы в грузовике поднимают руки с зажатыми в них гранатами.

Я медленно встаю. Нужно идти. Там, около грузовика меня наверняка убьют. Это лучше, чем умереть так, как умирает лежащий рядом на полу боец. Грязные, худые руки скребут цементный пол. Полузакрытые, со слипшимися от гноя ресницами глаза смотрят куда-то вверх. По грязному синеватому лицу ползают вши. Изо рта раздается натужный хрип. Мертвых и умирающих больше, чем живых, а живые больше похожи на мертвых, вставших из могил. Я не хочу умирать так…и поэтому мне надо идти (…)

За пустыми оконными проемами (здание начали строить еще до войны, но не успели покрыть его крышей и вставить окна) что-то кричали конвойные. В окно справа вдруг влетела граната и взорвалась у северной стены, где было особенно много людей (там не так дул ветер). Крики боли и ужаса вызвали в ответ еще более сильную стрельбу. Что же это делается на свете? Да, мы все согнаны в эти голые стены - пленные. Да, нас схватили гитлеровцы, которые сейчас неудержимой лавиной катятся по Украине, Белоруссии, Смоленщине. Уже несколько дней не слышно канонады, умолкла где-то на востоке. Где наши теперь? Многим посчастливилось: они пали в бою, других, менее счастливых, убили сразу в плену. А мы здесь (…)

Хуже голода мучают жажда и холод. В голове неотвязная мысль: хоть бы один раз удалось согреться перед смертью. А смерть, она тут, рядом: на этаже появляются эсесовцы с автоматами. Выкликают фамилию. Встает человек и тут же падает, сраженный автоматной очередью (так гитлеровцы расправлялись с комиссарами и офицерами, списки этих лиц, по мнению автора, были переданы отдельными военнопленными – прим Д.К.). Все это повторяется. На третью фамилию никто не откликается. Ее повторяют. Опять никто. И вдруг раздаются какие-то голоса: «Вот он, здесь запрятался». Автоматы бьют прямо в гущу людей. Следующий встает сам. Потом вновь молчание в ответ на фамилию, и опять предательские голоса, и вновь стрельба по толпе. На душе тяжелая тоска. Как после этого жить? Полумертвые люди предают друг друга (…)

Идут дни. Каждый день сотни убитых и умерших. Мертвых уже гораздо больше, чем живых. Хмурым утром седьмого ноября поднимается дикий шум. Сотни голосов кричат: «Всех распускают по домам. Москва взята!» Первая мысль – конец этому аду! Ее тут же заглушает другая: Москва! Я рыдаю, уткнувшись в холодную кирпичную стену. Ничего мне не нужно, если пала Москва. Через некоторое время в голову приходит четкая мысль: «Это неправда. Этого не может быть». И высыхают слезы (…)

Был конец ноября 1941 года. Стояло хмурое утро. Внезапно во дворе началась все нарастающая стрельба, усилилась хриплая брань, крики. На этаже появились солдаты и эсэсовцы. Урожая автоматами, они стали выгонять пленных во двор. Тех, кто не мог подняться, пристреливали. На лестнице образовалась давка. Передние не успевали выходить, а на задних напирали немцы с криком и стрельбой. Между верхним и нижним этажами было широкое окно. Через него мне удалось увидеть, что происходило во дворе. Шел еврейский погром. Эсэсовцы отбирали евреев и отгоняли их вправо. Более месяца, проведенные в этом лагере, сделали мне смерть милее жизни. Не раз уже я сама лезла под пули, но когда увидела, как убивают евреев, как над ними издеваются эсэсовцы, спуская на них собак (описывать это я не в состоянии), и представила, что же они могут сделать с женщиной, то постаралась задержаться на лестнице, пусть пристрелят здесь. Задержаться не удалось, поток людей вынес меня на крыльцо. Тут же ко мне подлетел высокий эсэсовский офицер:

- Жидовка?
- Нет, грузинка.
- Фамилия?
- Анджапаридзе.
- Где родилась?
- В Тбилиси.

Последовало еще несколько вопросов. Говорил он по-русски, без малейшего акцента. И хотя прошло уже полвека, я и сейчас вижу его перед собой, как будто все происходило вчера. Но никогда не могла вспомнить, как пришли мне в голову эти ответы и фамилия моего однокурсника. Ударом руки офицер толкнул меня не вправо, куда я боялась даже взглянуть, не влево, куда отгоняли всех, а вперед. Поднявшись на ноги, я обнаружила еще двух женщин-военнопленных. «Селекция» продолжалась, нас, женщин, постепенно стало шестеро. Стояли, тесно прижавшись друг к другу. Было страшно. Страшно смотреть на то, что творилось кругом, страшно думать о том, что могли сделать с нами. Когда «селекция» окончилась, военнопленных загнали обратно в здание, эсесовцы и солдаты ушли, во дворе остались только трупы и мы шестеро по середине пустого пространства в полной неизвестности.

Через какое-то время явился пьяный немецкий фельдфебель и на ломаном польском языке принялся орать на нас, перемешивая русский мат с польским. «Вы вшистке шесть есть б… и проститутки. Что вы делали тутой в одном дому с тысячами мужчин?» - примерно такой был смысл его брани.

Потом нас загнали в каморку у ворот лагеря. Всю ночь не спали. Дрогли на голом полу. Вскакивали каждый раз, когда за дверью раздавались шаги или голоса. Утром пришел протрезвевший «переводчик», выяснил, что мы все медики, и ушел. Потом солдат принес нам два котелка кипятка и три пачки концентрата гречневой каши. Наша каша – их трофей. Немцы гречки не ели. Я уже голодала с начала октября, когда наш 505-й передвижной полевой госпиталь вместе с ранеными попал в окружение под Вязьмой, с тех пор ни разу не ели горячего. Этот завтрак не забылся (…)

_________________
Генеалогия:Январцево https://t.me/Yanvarcevo; Великий Самбор https://t.me/Velikiy_Sambor; Сосница https://t.me/Sosnica_Chernigov; Венчагов https://t.me/Venchagov; Любимовка https://t.me/Lyubimovka_HutorKrylov Tashpoisk@mail.ru


Вернуться к началу
СообщениеДобавлено: Пн апр 23, 2012 12:39 12 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Сб сен 19, 2009 22:16 22
Сообщения: 15632
Откуда: Ташкент, Узбекистан
Воспоминания М. Шеймана

В первые дни войны я поступил добровольцем в народное ополчение и стремился скорее попасть в действующую армию. В начале октября 1941 года, под Вязьмой, часть, в которой я служил, оказалась в окружении. Мы сразу же очутились в тылу у немцев. 12 октября во время атаки я был ранен в ногу. Зима 1941 года была ранняя. Вдобавок к ранению я обморозил обе ноги и не мог больше ходить. 19 октября небольшая группа товарищей, с которыми я выходил из окружения, оставила меня в деревне Левинка Темкинского района Смоленской области. Здесь, 27 октября, меня обнаружили немцы…
С ноября 1941 года по 12 февраля 1942 года я находился в Вяземском госпитале для военнопленных. По свидетельству врачей, работавших тогда в госпитале и в лагере, за зиму 1941/42 года в Вяземском лагере умерло до семидесяти тысяч человек. Люди помещались в полуразрушенных зданиях без крыш, окон и дверей. Часто многие из тех, кто ложился спать, уже не просыпались - они замерзали. В Вязьме истощенных, оборванных, еле плетущихся людей - советских военнопленных - немцы гоняли на непосильно тяжелые работы. В госпиталь попадали немногие - большинство гибло в лагере.
Из Вязьмы я в феврале 1942 года был переведен в Молодечненский лагерь (Белоруссия). Здесь, по свидетельству врачей и санитаров, к этому времени (с начала войны) умерло до сорока трех тысяч человек, умирали главным образом от голода и тифа.

_________________
Генеалогия:Январцево https://t.me/Yanvarcevo; Великий Самбор https://t.me/Velikiy_Sambor; Сосница https://t.me/Sosnica_Chernigov; Венчагов https://t.me/Venchagov; Любимовка https://t.me/Lyubimovka_HutorKrylov Tashpoisk@mail.ru


Вернуться к началу
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему  Ответить на тему  [ 6 сообщений ] 

Часовой пояс: UTC+03:00


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 2 гостя


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Перейти: 

Создано на основе phpBB® Forum Software © phpBB Limited
Русская поддержка phpBB