"ЛЮДИ И ВОЙНА" - "PEOPLE AND WAR"

САЙТ ПОИСКА СВЕДЕНИЙ О ВОИНАХ, ПОГИБШИХ И ПРОПАВШИХ БЕЗ ВЕСТИ В ВОВ, А ТАКЖЕ ИХ РОДСТВЕННИКОВ...
Текущее время: Чт мар 28, 2024 11:37 11

Часовой пояс: UTC+03:00


Добро пожаловать на наш форум. Регистрируйтесь на нем и пишите свои заявки в темах. Указывайте в заголовке темы Ф.И.О. в именительном падеже… Если Вы зарегистрировались на форуме, но в течение суток не произошла активация Вашего аккаунта, то пишите администратору на tashpoisk@mail.ru. В связи с наплывом спамеров на форуме включена ручная активация аккаунтов (спамеров просим не беспокоить, их аккаунты будут удалены).





Начать новую тему  Ответить на тему  [ 32 сообщения ]  На страницу « 1 2 3 4
Автор Сообщение
СообщениеДобавлено: Пн авг 22, 2011 21:32 21 
Иринархова Нина Константиновна любезно предоставила фото друзей Миши,служивших на Аргуне. Их имена и фаммилии неизвестны, есть записи на оборотной стороне фотографий, но прочесть их не представилось возможным.

Выкладываю фото, вдруг их узнают родные и откликнуться.

[ img ]

[ img ]

[ img ]


[ img ]


Вернуться к началу
   
СообщениеДобавлено: Пн авг 22, 2011 21:58 21 
Не в сети
Администратор
Аватара пользователя

Зарегистрирован: Сб сен 19, 2009 22:16 22
Сообщения: 15632
Откуда: Ташкент, Узбекистан
На цыпочках перед штурвалом
http://www.parldv.ru/index.php?mod=art_show&id_art=780

День, когда кончилось детство, капитан дальнего плавания Сергей Мухин помнит очень хорошо. Это было 9 января 1943 года – тогда он поднялся на палубу парохода «Аргунь». Не школьник на экскурсию, а юнга, пришедший на замену тем, кто сражался на фронтах Великой Отечественной. Было тогда Сережке Мухину неполных 15 лет…

[ img ]

Нехватку кадров все мирные отрасли промышленности Советского Союза стали ощущать сразу же, как только на фронт ушли трудоспособные мужчины. И так же, как на Урале, в Сибири на заводы пришли работать девчонки и мальчишки, так на Дальнем Востоке заменять моряков, ушедших на фронт, пришли юнги. Пацаны…

Уходим в огненные рейсы...

Родился Сережа в Орловской области, а в 1935 году вся большая семья – мать, отец, две сестры и пять братьев - перебралась во Владивосток. Жили на Абрековской, недалеко от нынешнего Дворца культуры профсоюзов. Детство – пора счастливая. Мать, отец, братья и сестры – дружная ватага, школа, игры, море… Все так и было, пока не началась война…

– Ночью, – вспоминает Сергей Михайлович, – заговорило радио. Мы встали, слушали… Чувства были разные, я ж мальчишкой был, не понимал еще, что за горе такое – война…

Дыхание войны во Владивостоке ощутили сразу. Дома красили в черный цвет, покрывали некоторые здания камуфляжным рисунком, ночью – затемнение, исчезли продукты из продажи, появились карточки… Сводки с фронтов слушали жадно, тревожно…

– Когда пошли разговоры, что мальчишек берут в юнги, – говорит Сергей Михайлович, – я сразу решил: пойду. Хотелось хоть чем-то помочь… Тогда и представления о таких рейсах не имел, да и мама тоже. Казалось – здесь войны нет, что может случиться? И мама с легким сердцем меня отпустила. Бумаги мои в отделе кадров пароходства приняли, потом была проверка, пришел приказ явиться за назначением…

И вот 9 января 1943 года Сережка Мухин и еще трое мальчишек – на судах, как правило, было несколько юнг – пришли к пароходу «Аргунь»

– Он стоял у девятого причала, – рассказывает Сергей Михайлович. – Подходим, а «Аргунь» – просто громадина, по мальчишеским-то меркам! Он как раз после разгрузки стоял, пустой, борт высоченный, трап чуть ли не вертикально… Махина! Процарапались мы кое-как по трапу, встали на палубе. Смотрим - глазам не верим: подходит к нам… женщина! Евгения Петровна Горзикова, она старпомом на «Аргуни» была, училась вместе с Анной Щетининой. Душевная, но строгая…

Отвела она нас в кают-компанию, пришел капитан. Стал беседовать. А мороз в тот день, помню, был лютый! Мы замерзли, в кают-компании отогреться никак не могли… И тут капитан спрашивает: кто хочет пойти в помощники к капитану, а кто – к стармеху? Я подумал – в машинном отделении всегда тепло. И попросился в машинное. А через несколько недель понял, что в машине работать тяжело, один запах перегорелого масла чего стоит. И попросился в палубные юнги, меня перевели. Был в боцманской команде.

Первый мой рейс был в Сан-Франциско, потом Сиэтл, Портленд… Возили мы, как все суда того времени, грузы ленд-лиза. В основном – продовольствие, тушенку, муку, сгущенку, масло сливочное, помню, такая была колбаса в банках типа ветчины – с ключиком, на который наматывалась жесть. Очень вкусная… Возили и вооружение, взрывчатку…

Первое время было трудно. Особенно к качке привыкать. Травил, конечно… И старался все время средней надстройки держаться, где не так качает. Потом привык.

Мы были не просто юнгами, нас учили, видели в нас будущие кадры. Того, кто был в палубной команде, учили на матроса, кто в машинном – на моториста. Занятия проводили часто, особенно в море. Нас, палубных, боцман обучал. Экипаж вообще к нам относился, как к равным, спуску не давали. Да и мы словно повзрослели, шалить или там игры какие устраивать не хотелось, да и сил не было… Работу боцман всегда нам находил.

Примерно через год нам капитан разрешил стоять ходовую вахту – рулевыми. Перед штурвалом – путевой компас, который постоянно должен быть в поле зрения. А я маленьким был, роста не хватало, как ни тянусь на цыпочках перед штурвалом – все равно компаса не видно. Подумал. Сколотил себе крепкий ящик и на нем вахты стоял…

Юнги получали небольшую зарплату. Когда выдавали ее в Штатах, я покупал продукты – представляете, что такое привезти родным во Владивосток, где голодуха жуткая была, мешок муки, банку масла сливочного? То-то… А когда деньги выдавали в родном порту, отдавал маме…

Америка, как в первый раз, так и потом, поразила меня. Красиво: везде огни, иллюминация, люди веселые. А мост Золотые Ворота! Это же словами не описать, какая красота! Некоторые наши моряки, кто впервые видел, плакали… От контраста с тем, что на родине, от боли…

Море, ставшее судьбой

В первые годы войны доставка грузов ленд-лиза шла в основном в Мурманск из Англии, вдоль Северной Европы. Но те караваны бомбили и торпедировали жестоко, и к 1943 году было принято решение усилить тихоокеанский транзит. Милитаристская Япония, которой тогда принадлежал юг Сахалина, начав войну с Америкой, перекрыла большинство проливов, соединяющих Тихий океан с Японским и Охотским морями. По сути, суда Дальневосточного пароходства оказались заперты в Японском море… Но доставка ленд-лиза не прекращалась.

– Лаперуза закрыт, Татарский – мелководный и замерзает зимой, остался только Первый Курильский пролив, за Шумшу, – ведет карандашом по карте Сергей Михайлович. – Вот мы и шли туда, потом на Алеутские острова, потом на побережье США. Первый Курильский для судоходства самый неподходящий, узкий, неудобный… Но что оставалось? В очередь выстраивались, чтобы его пройти.

А если пытались пройти через Лаперуза, то обязательно подвергались длительным унизительным проверкам со стороны японцев. Там стоял такой вспомогательный корабль «Отомари». Японцы поднимались на судно, всюду заглядывали, задавали тысячи вопросов, затягивали дальнейшее плавание, как могли… Нас учили, как нужно отвечать. Главное – не признаваться, что идем в Америку, иначе судно сразу бы арестовали. Говорили, что идем в Петропавловск, за солью. А некоторые суда заводили в Корсаков (он тогда назывался Отомари), держали там по нескольку суток… Что хотели, то и делали.

Помню, мы в Петровпавловске стояли, когда пришел приказ: по требованию японцев все советские суда – якобы для опознавания – должны на борту, где средняя настройка, нарисовать советский флаг и сделать надпись USSR – пять метров в длину. Ночью все это освещалось прожекторами. Готовая мишень для подводных лодок! И на трюмах надо было изобразить то же самое. Мы шутили, что для облегчения прицеливания японских самолетов…

Далеко не все суда, возившие ленд-лиз, возвращались в родной порт. Памятник морякам торгового флота, поставленный во Владивостоке и ныне сиротливо ютящийся под строящимся мостом, - тому доказательство, символ скорбной памяти. Торпедированы были и затонули 25 судов. Чаще всего экипаж погибал вместе с судном… Море стало последним приютом и для мальчишек-юнг…

В марте 1944 года в Охотском море был торпедирован и потоплен пароход «Белоруссия». Из 51 члена экипажа погибли 15, остальные 36 в ледяной воде добрались до притопленного спасательного бота…

– Я разговаривал с тем моряком, который спасся с «Белоруссии», – вспоминает Сергей Михайлович. – Промокшие, под ледяным ветром, трясясь от холода, они сначала плыли в этом боте – до кромки льдов, потом тянули бот волоком по льду, ночевали под ним, представьте, не согреться никак, еды почти нет… После этого они разделились: часть пошла к видневшемуся Итурупу, часть – к советским берегам. Из той группы, что пошла к Итурупу, в итоге по дороге умерли больше десяти человек, к острову – через 22 дня – пришли двое. Вот с тем, кто дошел до берега Итурупа, я и разговаривал. Он рассказал: лед заканчивался метрах в десяти от берега, потом – ледяная вода. Он прыгнул и поплыл. Еле доплыл до берега, увидел рыбацкую избушку, дополз туда… Вскоре появилась полиция, забрала его, подкормила – и допрашивала. Все время спрашивали: кто потопил судно, американцы? А он знал: отвечать, что японцы, нельзя – тут же расстреляют. Отнекивался: не знаю, может, и американцы, не видел… Много он там времени провел - почти месяц, потом в консульство России его отдали. А там и домой. Представляете?

А судно «Павлик Виноградов» было торпедировано, когда везло ацетон. В факел превратилось…

Наша «Аргунь» имела вооружение – два орудия и восемь крупнокалиберных пулеметов. Может быть, именно поэтому бог нас миловал, обстрелу или торпедированию мы не подвергались. И служба на корабле была поставлена хорошо. Когда проходили узкие места, особенно проливы, то все, кто отстоял вахту, четыре часа несли наблюдение. У каждого свой сектор. Как только заметишь бурун от перископа, сразу – боевая тревога. Ну и командиры подводных лодок не дураки, видели, что лучше не соваться.

Уже после Победы – в июле 1945-го – торпедировали в Японском море пароход «Трансбалт». Мы с ним часто рядом на погрузке-разгрузке стояли, 9 Мая 1945-го – были в Сиэтле, стояли рядом.

После Победы мальчишки уже сами решали свою судьбу – кто останется работать в море, кто будет строить свою жизнь на берегу… Сергей Мухин выбрал морскую долю.

– И ведь что интересно, – улыбается он, – в детстве я никогда о море не мечтал, но за два года, что провел на «Аргуни», сроднился с ним. Стало море моей судьбой. Мы ж, по сути, с командой все были одна семья… И мыслей не было списываться на берег. Два с лишним года ходил на «Аргуни», на других судах – в основном каботажные были рейсы - Петропавловск, Корсаков, в 1948-м пошел учиться. Стал капитаном, работал на рыболовных судах, командовал «Мезенью», «Нельбой», потом ушел в компанию «Норфес». Я в ней с самого начала, с первых дней. Был дежурным капитаном по рейду, работал в Центре управления движением судов – лоцманом, в общем, был…

Самые дорогие награды – знак «Юнга огненных рейсов», «Участник плавания в конвоях» и орден Отечественной войны – Сергей Михайлович надевает редко: на встречи ветеранов в компании «Норфес», на праздники…

– Когда на День Победы собираются дети, внуки, – говорит он, – правнуки у меня в Москве живут, рассказываю им иногда, как мы за ленд-лизом ходили… Вспоминаю те годы и с улыбкой, и со слезой…

Людмила Александрова

_________________
Генеалогия:Январцево https://t.me/Yanvarcevo; Великий Самбор https://t.me/Velikiy_Sambor; Сосница https://t.me/Sosnica_Chernigov; Венчагов https://t.me/Venchagov; Любимовка https://t.me/Lyubimovka_HutorKrylov Tashpoisk@mail.ru


Вернуться к началу
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему  Ответить на тему  [ 32 сообщения ]  На страницу « 1 2 3 4

Часовой пояс: UTC+03:00


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 2 гостя


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Перейти: 

Создано на основе phpBB® Forum Software © phpBB Limited
Русская поддержка phpBB