Спустя 65 лет после Победы внук впервые увидел деда на фото

Пропал без вести. Вот и все, что известно о тысячах солдат Второй мировой войны. Вот и все, что Валентин Белоусов, московский менеджер по подбору персонала, слышал в детстве о своем двоюродном деде.

В семье воевали все старшие мужчины. Отец и дед вернулись с фронта, но брат бабушки, Александр Вавилов, - нет. Не сохранилось даже фотографий: во время бомбежки семейный архив сгорел вместе с домом. Капитан Александр Вавилов, начальник штаба артиллерии 205-й моторизованной дивизии 14-го механизированного корпуса 4-й армии Западного Особого военного округа одним из первых принял войну на себя. В 1939 году его перевели на запад, в мае 1941-го из города Береза Брестской области он писал родным, что чувствует неизбежность войны и усиленно изучает немецкий. С тех пор никаких известий о нем не было.

- Бабушка умерла в 1968 году, так и не узнав ничего о любимом брате, все ее запросы остались без ответа, - рассказывает Валентин. - Отец продолжал поиски. Его не пугала возможность получить "неправильные" новости о дяде, узнать, например, что он попал в плен и сотрудничал с противником. И отец, и дед - оба побывали в плену, а вернувшись, продолжали служить по военной и партийной линии. Что бы ни говорили историки о массовых репрессиях бывших военнопленных, я верю, что ссылали в первую очередь тех, кто шел на предательство, желая выжить любой ценой.

Полумифическим героем военных легенд оставался Александр Вавилов для своего двоюродного внука, пока страну не залихорадило от перемен. Одна из волн нового времени принесла Белоусовым долгожданную весть: в 1991 году из Центрального архива министерства обороны они получили справку - Александр Вавилов действительно попал в плен, погиб в 1944 году и захоронен в городе Регенсбург.

- С тех пор я мечтал увидеть могилу деда хотя бы на фото. У нас теперь есть Интернет, с которым расстояния не важны. Через социальные сети я искал однофамильцев, проживающих в Германии, просил найти кладбище, сделать несколько снимков. Долгое время никто не откликался на просьбы. Наконец, в начале 2009 года на форуме www.soldat.ru я увидел объявление: российский иммигрант Илья Байбурин предлагал помочь с поисками захоронений в Регенсбурге. Благодаря ему я узнал, что по неизвестной причине кладбище военнопленных перенесли из города Регенсбург в город Ноймаркт. И скоро мы с отцом смогли хотя бы на фото увидеть могилу, в которой похоронен дед.

Илья Байбурин вместе с семьей переехал в Германию из Санкт-Петербурга в 2000 году. Несколько лет назад он с удивлением узнал, что после войны немецкие карточки военнопленных солдат попали в руки советских властей. Эти карточки очень часто раскрывали судьбу человека: где пленен, где содержался, работал, погиб и захоронен.

- Меня поразило, что до родственников погибших эта информация так и не дошла, - рассказывает Илья. - Тогда и родилась идея - помогать тем, кто ищет информацию о пропавших без вести. Мне не сложно позвонить в немецкие архивы и организации, навести справки, а россиянам порой приходится месяцами ждать ответа на запрос. Довольно много людей до сих пор не отчаялись и продолжают поиски. Это не только потомки солдат, погибших в боях и в плену на территории Европы, - тысячи людей были угнаны немцами на принудительные работы, и о судьбе многих из них до сих пор ничего не известно. На тематических форумах в Интернете ищущие просят о помощи - отзываются неравнодушные из Германии, Польши, Австрии. Конечно, поиск требует времени, изучения документов и исторической литературы. Зато каждая удача становится достижением. Однажды мне удалось найти не только захоронение, но и свидетеля гибели солдата: он хоть и был мальчиком, но запомнил русского, который работал на его отца. Так родные узнали все о последних днях своего предка, даже то, что не фиксировали документы, сухо сообщавшие, что пленный погиб во время вражеской бомбежки.

В городке Ауэрбах в Баварии стараниями Ильи и других неравнодушных на безымянном захоронении советских военнопленных появился новый памятник - с именами.

- Единичных могил наших пленных практически нет. А в братских иногда погребены по несколько тысяч человек. Так в Хемере, по немецким источникам, военнопленных хоронили во рвах в четыре "этажа". Я как-то просто посчитал, сколько человек было похоронено в таких могилах, исходя из имеющихся карточек, и пришел к выводу, что таких "этажей" должно быть около восьми! Нумерация могил при этом была абсолютна формальна. Сегодня и границ этих рвов уже не установить. После войны силами советских гарнизонов производилось укрупнение кладбищ, многие захоронения переносились, часто имена захороненных терялись. До сих пор у нас нет никаких сведений о том, какие захоронения переносились и куда. На все запросы немецкие власти неизменно отвечают, что занималась этим исключительно советская военная администрация. Как важно было бы, если не полностью, то насколько это возможно, сделать безымянные захоронения именными. Это наш долг перед теми, кто отдал за нас свои жизни.

Александру Вавилову, как ни горчит это на губах, повезло: его имя выбито на надгробной плите, хоть и соседствует с десятками других. Под той же плитой нашли покой 18 неизвестных. Кроме того, сохранились все документы, сопровождавшие пленного солдата из одного лагеря в другой. Благодаря знаменитой немецкой аккуратности, от которой порой в дрожь бросает, - настолько тщательно фиксировала администрация лагерей все, что происходило с "подопечными", - Валентин Белоусов смог проследить судьбу деда.

- С помощью Ильи Байбурина и председателя отделения Объединения жертв нацистского режима в Регенсбурге Луизы Гутман я отправил запрос в немецкий фонд, ответ пришел через два месяца: персональная карточка военнопленного Александра Вавилова и свидетельство о его смерти в результате авиационной бомбежки. На карточке была маленькая фотография - так я впервые в жизни увидел своего деда.

В двадцати годах поиска смешалось все - азарт исследования, трагедия семьи, жажда открытия, эмоционально рассказывает Валентин: " Я хотел как можно подробнее восстановить историю последних лет жизни деда. Искал в Интернете все, что связано с дивизией, в которой он служил, с лагерями, в которых оказался, с производствами, на которых работал. Выходил на историческую литературу, художественную, на публикации в СМИ. Так я познакомился с исследователем истории 205-й моторизованной дивизии Валерием Непарко, и он рассказал мне все, что знал о боях, в которых участвовал дед. С точки зрения военной истории бой был из "непочетных", наши отступали, дед вдобавок попал в плен. Но я знаю: он храбро сражался".

В своих поисках Валентин неожиданно познакомился с человеком, о котором раньше только слышал: писатель Юрий Пахомов, сын старшего политрука 205-й моторизованной дивизии отозвался на его телефонный звонок: "Здравствуйте, ваш отец случайно не служил..."

- Я не раз плакал, читая о лагерях, в которых содержали наших пленных. Я и раньше много слышал о них. Но теперь это была история моей семьи, моя история, - вспоминает Валентин. - Я даже стал лучше понимать психологию тех, кто сотрудничал с немцами: людей мучили не только голод и боль - они были солдатами и ничего не знали о ходе войны, страдали от неизвестности, от мысли, что ничего уже не могут сделать. В немецких хрониках сохранились кадры, где, доведенные до животного состояния, наши солдаты дрались за объедки. Все это показывалось как доказательство ничтожности нашей нации. Сломались многие, но не все. Тем, кто перешел на сторону противника, немцы ставили отметку в личном деле, переводили их на лучший паек, избавляли от тяжелой работы. У деда никаких отметок не было, и то, как он погиб - во время работы на заводе Мессершмитта, где ему не разрешали пользоваться бомбоубежищем, - доказывает: он остался верным себе до конца.

PS. Валентин Белоусов продолжает поиски своих родных.

Елизавета Ивановна Клягина и Нина Александровна Вавилова - теща и дочь Александра Вавилова до начала войны жили в Киеве по адресу: улица Советская, дом 56, квартира 4. Сегодня этого дома в городе нет.

Адиля Зарипова

Источник: rg.ru